Теперь в обратном порядке — «три, два, один» — посмотрим, что из каждого из этих наблюдений следует:
Три: удаление освобождает от господства.
Молодые и не очень люди уже перестают читать, потому что смотрят легко доступные фильмы, и теперь не нуждаются в воображении, не ценят целостность образования («…мама, мне это в жизни не пригодится!») и не запоминают персонажей и сюжеты литературных и научных историй («…мама, я всегда смогу посмотреть в интернете!»), а потому не способны прочесть и усвоить мало-мальски объёмный текст, теряют память и способность удерживать в сознании мало-мальски сложное логическое построение. И из-за этого, в свою очередь, теряют обвальными темпами логики и семантики, которые лежат в основе «трудовой этики», «трудовой дисциплины», «культуры производства» и прочих необходимых институциональных платформ.
Компании стоят перед очевидным выбором — продолжать вкладываться в образование или переходить на роботизированные процессы. И, хотя, казалось бы, «роботы сегодня намного дороже людей» (это расхожая фраза), но в условиях вышеописанной деградации человеческих ресурсов не сегодня-завтра обвально кинутся покупать роботизированные решения.
Что же до современных nation-states… я мог бы рационализировать и государственные стратегии, но замечу просто, что state, во-первых, давно уже перестало что-либо понимать, а, во-вторых, само стоит на пороге роботизации.
Два: удаление освобождает от собственности.
Интеллектуальные расширения человека — платформы, агрегаты и элементы (детали) сложнейших механик институционального устройства человека — выносятся за пределы личности и агрегируются на внешних носителях, что делает неизбежной их приватизацию (явную или неявную), а это означает приватизацию операций как над коллективным, так и над индивидуальным сознанием и в перспективе, после серии M&A's (mergers and acquisitions), обещает нам мирового Фараона.
Но как Фараону не нужны будут эти люди, так и людей не очень-то обеспокоит власть Фараона над ними: удалённый интеллект сделает их счастливыми потребителями на базе регулярного гарантированного дохода.
Чем отличается до-неолитический собиратель, срывающий грушу с дерева, от пост-индустриального потребителя, который «срывает» грушу со своего холодильника? И груша, и холодильник подключены к IoT (интернету вещей) и оплачены UBI (универсальным базовым доходом).
Один: удаление уже давно происходит, RAI уже здесь.
Remotely Accessible Intelligeance — это любое SOFTWARE, в том числе программы массовой коммуникации. «Песок» уже давно подготовил свои позиции в мире Человека. Эта перспектива неотменима. В ней следует видеть не будущее, а продолженное настоящее. Это не футурологический прогноз, а описание реальности. Содержащееся же в этой реальности будущее зависит от онтологических политик её участников.
Три, два, один.